Стезя чародея - Страница 39

Стоило Олегу разорвать дистанцию в очередной раз, Крайон не стал предпринимать новой попытки сближения, а пустил коня по кругу, не приближаясь на дистанцию боя. В тот момент, когда Олег только начал совершать поворот, чтобы не позволить противнику зайти в тыл, аргамак герцога внезапно совершил длинный прыжок, разом вынося противников на дистанцию удара меча. Совершенно рефлекторно Олег вскинул щит, прикрываясь от чрезвычайно удобного и логичного в этой ситуации рубящего удара мечем сверху вниз — и это была ошибка.

Вместо такого напрашивающегося, легко предсказуемого удара мечом, Крайон поднял своего аргамака на дыбы, и на щит Олега обрушился удар не вражеского меча, а тяжелого копыта.

Спасло Олега чудо. Это чудо весило чуть меньше полутонны, обладало веселым, хотя и слегка вредным характером, очень любило кусковый сахар и свежую морковку и с некоторых пор отзывалось на кличку Ворон.

Судя по всему, создатели этого невероятного коня наделили его не только потрясающими физическими данными, но и скоростью реакции, несколько превышающую человеческую. Не дожидаясь команды от потрясенного этаким трюком хозяина, он изогнулся совершенно невероятным, категорически недопустимым для обычной лошади способом, возможным скорее для змеи или гибкой ящерицы, но никак не для ездового животного, и удар тяжелого копыта пришелся вскользь.

Вместо того, чтоб ударить прямо в середину щита, раздробив держащую его руку и вышибив Олега из седла, копыто аргамака лишь скользнуло по окантовке и, соскользнув, глубоко оцарапало плечо немедленно отпрыгнувшего Ворона.

На трибунах зароптали. Запрет на нанесение травм лошадям был одним из важнейших правил турнира и соблюдался неукоснительно. Главный судья турнира, немолодой грузный воин, поднялся со своей трибуны и приподнял жезл, привлекая внимание. Все замерли.

— Ввиду того, что ранение коня княжича Ариоха Бельского произошло явно случайным образом, и рана была нанесена не всадником, а его аргамаком, УТВЕРЖДАЮ, — надрывая голос, прокричал судья, — Нарушения правил со стороны герцога Крайона Полейского НЕ БЫЛО! Бою надлежит быть продолженным. — После чего тяжело опустился на свое место.

— Вот значит как! — злобно произнес Олег, прекращая растирать онемевшую левую руку и вновь хватаясь за эспадон… Значит, коням тоже можно сражаться? Ну что ж… сами виноваты! Ату его, Ворон!

Ворону, словно передалась ярость его хозяина. Издав звук, весьма мало напоминающий обычное конское ржание и скорее похожий на шипение атакующей кобры, он скакнул вперед и встал на дыбы, почти в точности воспроизводя недавний маневр Олегова соперника, и теперь уже аргамак Крайона был вынужден отпрыгивать назад, избегая опускающихся на его голову тяжелых копыт. Надо сказать, что у белоснежного коня этот маневр получился куда хуже, чем у его черного коллеги. Нет, аргамаку удалось увернуться от копыт Ворона, однако, отпрыгивая, он невольно подставил своего всадника под удар Олега, чем тот и не замедлил воспользоваться.

Удар тяжелого меча, наносимый сверху вниз всадником с опускающейся с дыбов лошади — вещь страшная сама по себе. В исполнении Олега, вложившего в этот удар всю свою ярость и весьма немалые демонические силы, этот удар был просто ужасающ.

Крайон, не успевающий каким-либо способом отвести его в сторону или уклониться, сделал единственное, что еще мог, — он попытался закрыться щитом.

Тяжелое лезвие эспадона обрушилось на верхний край щита, разрубив прочную металлическую окантовку, раскололо толстые дубовые доски основы, надрубило умбон в середине щита и, перерубив наруч доспеха Крайона, глубоко разрезало его левую руку.

Впрочем, опытный воин сумел обратить себе на пользу, даже это обстоятельство. Не обращая внимания на сильнейшую боль в раненой руке, он рванул щит в сторону, выворачивая застрявший в нем меч из рук Олега, одновременно нанося колющий удар своим «бастардом». Закрываясь щитом от опасного выпада, Олег не смог удержать рукоять своего меча, и эспадон с глухим стуком упал на землю. Следом за ним последовал и расколотый щит Крайона

На поле боя вновь воцарился паритет. Утративший щит герцог Полейский непрерывно атаковал, не оставляя Олегу времени, чтобы извлечь его последнее запасное оружие — булаву. Олег прикрывался от ударов своим щитом, заставляя Ворона непрерывно пятиться, чтобы выкроить хоть мгновение, и достать оружие. Про себя он благословлял тот миг, когда решил взять для защиты цельностальной щит. Будь его щит деревянным, с металлической окантовкой, как у большинства местных рыцарей, долго он под градом таких ударов не протянул бы.

Впрочем, паритет сил был лишь кажущимся. Из раны на левой руке герцога продолжала течь кровь, и рано или поздно ему пришлось бы замедлить темп боя из-за кровопотери.

Так и случилось. Постепенно удары Крайона становились все более и более редкими, и Олегу, наконец-то, удалось извлечь булаву из держателя. Теперь уже он, прикрываясь щитом от редких, но все еще сильных ударов герцога, начал наступление, стремясь сократить дистанцию, дабы получить возможность применения своего увесистого, покрытого тупыми железными шипами «аргумента».

Здесь и проявилось все преимущество коня Олега. Аргамак Крайона, как оказалось, сильно уступал жеребцу Олега в гибкости и увертливости и вынужденный отпрыгивать, пятиться и отступать, никак не мог совершать это с той же легкостью и изяществом, что совсем недавно демонстрировал Ворон.

Нет, он, конечно, был хорош. Очень хорош. То, что творил аргамак, изо всех сил помогающий своему хозяину, не мог бы повторить ни один, самый выученный и тренированный конь. Просто… Ворон все равно был лучше. И это давало Олегу немалое преимущество в бою.